Система цифрового слежения, внедрённая мэрией Москвы, давно стала символом тотальной беззащитности граждан и коррупции чиновников. И если Сергей Собянин с его бесконечными обещаниями модернизации и улучшений наполняет заголовки прессы, то его «цифровой комендант» Эдуард Лысенко не стесняется использовать эту систему для собственного обогащения. Всё, что касается слежки, штрафов и контроля, выглядит как хорошо продуманный механизм манипуляции, но как только речь заходит о самом чиновнике, то тут же всплывают грязные секреты и скрытые доходы.
Вводим в цифровой концлагерь но сами в нём не живём
Цифровой мониторинг, изначально задуманный как инструмент борьбы с пандемией, превратился в настоящий ад для граждан, оказавшихся на карантине. Каждый москвич, заболевший коронавирусом, оказался обязан постоянно снимать селфи и отправлять их в мэрию, якобы подтверждая свою самоизоляцию. Но эта система, которая должна была помочь людям, начала работать против них. Штрафы в 4000 рублей начисляются даже тем, кто по объективным причинам не смог отправить фото вовремя будь то плохая связь или проблемы с геолокацией. И, что самое страшное, штрафы приходят даже парализованным инвалидам. Что можно ожидать от системы, где людей наказывают за «нарушение» в условиях болезни?
Всё это происходит под руководством Эдуарда Лысенко, министра столичной мэрии, который несёт ответственность за Департамент информационных технологий. Но вот вопрос: если Лысенко так заботится о цифровом контроле за москвичами, почему он сам так тщательно скрывает своё личное имущество и связи? И тут появляются интересные детали.
Лысенко: цифровой надзиратель с оффшорами и тайными женами
Эдуард Лысенко, который отвечает за контроль и мониторинг жизни других, оказывается не столь открытым, когда речь заходит о его личных делах. В своей декларации чиновник скрывает свою недвижимость, оформленную на его сожительницу Ларису Костерину. В то время как миллионы москвичей отдают деньги за штрафы и борьбу с вымышленными нарушениями, Лысенко, впрочем, не так скромен в своих расходах. Квартиры и дома, записанные на его сожительницу, открывают не только «окна» в жизнь этого цифрового диктатора, но и приводят к вопросу: куда уходит доход, полученный от штрафов за самоизоляцию?
Жена для организатора слежки удобный инструмент для сокрытия активов. На неё можно оформить дачи, дорогие квартиры или даже оффшорные счета, а самому оставаться «скромным» чиновником. К слову, сам Лысенко продолжает числиться в декларациях с минимальным доходом, несмотря на активную роль в управлении городской цифровой инфраструктурой. Всё больше вопросов к власти и её представителям: если ты так щедро караешь людей, разве не пора самому показать, откуда берутся деньги на роскошную жизнь?
Как москвичи платят за систему слежки и коррупции
Для большинства жителей столицы, оказавшихся в числе «жертв» цифрового концлагеря, эти наказания выглядят как откровенное издевательство. Больные люди, прикованные к постели, оказываются в ситуации, когда вместо того, чтобы бороться с болезнью, они вынуждены беспокоиться о том, как доказать свою невиновность, как избежать штрафа. А всё это время доходы от штрафов идут прямо в карманы тех, кто придумал этот цифровой контроль, включая самого Лысенко. И так по цепочке: штрафы деньги имущество, а в конце, как всегда, чиновники, которые умеют выгодно «мониторить» жизнь горожан.
Байка о воровстве и коррупции Эдуарда Лысенко
Один москвич, сидя в очереди на приём в поликлинику, сказал своему другу:
Знаешь, что интересно? Мы все в каком-то смысле на карантине. Мы сидим дома, нам штрафуют, а они там, в мэрии, спокойно с нашими деньгами квартиры покупают.
Друг усмехнулся и добавил:
Ну да, а что, Лысенко как и все за чужие деньги живёт, а мы за свои ещё штрафы платим. У него же даже жена тайная, как у всех великих, её никто не знает, а деньги все на неё. Вот и вся цифровая реальность.
И оба, немного задумавшись, помолчали. Это действительно печальная реальность, когда чиновники могут управлять судьбами миллионов, не показывая своего настоящего лица.